В иконописи XVII века сочетаются строгое соблюдение сложившихся православных традиций и иностранные веяния, повлекшие за собой обновление художественных приемов. Стремление подчеркнуть красоту и великолепие земного мира как отражения красоты мира небесного привело к декоративной насыщенности, детализованности, изобилию форм, развитию архитектурных фонов, усилению роли орнамента в иконе. Повышенная эмоциональность живописи этого периода достигается не столько выразительностью ликов и поз, сколько насыщенностью композиций и подвижностью форм.

В этот период царский двор был самым крупным заказчиком строительства и росписей храмов. В 60-х годах XVII века при Оружейной палате по указу Алексея Михайловича создается школа царских живописцев, где «жалованные» мастера становятся на постоянную заработную плату в денежной и продовольственной форме, а «кормовые» получают то же довольствие лишь на время работ. Наравне со столичными иконописцами были приглашены многие мастера из провинций, что позволило собрать при государевом дворе лучших живописцев того времени. Симон Федорович Ушаков сначала был воспитанником этой школы, а потом возглавил ее. Новаторское творчество Ушакова сильно опережало свое время, и часто школу царских мастеров называют ушаковской.

В живописи царских мастеров можно выделить четыре направления. Одно из них соединяет в себе черты строгановской и московской школ и берет начало еще в царствование Михаила Феодоровича. Золото, графичность, множество деталей появляются здесь от строгановской школы, а от московской - страсть к повествованию, живому рассказу и к иллюстрации текста. Примеры такого комбинированного письма нередко встречаются и в провинциальных школах, особенно в Ярославле и Костроме, но уже с местными особенностями.

Второе направление отличалось ориентацией на раннемосковские образы и диктовалось желанием заказчиков. Очень любопытен в этом отношении образ крылатого Иоанна Предтечи в церкви Алексея митрополита в Глинищах, написанный около 1690 года Тихоном Ивановичем Филатьевым. Здесь “горки”, окончательно расцветшие и превратившиеся почти в деревья или цветы, как и острые, жестяные, беспокойные складки одежд, при всей общей архаичности образа указывают на последнюю четверть XVII века. Среди иконописцев этого направления стоит упомянуть имена Никиты Ивановича Павловеца и Кирилла Ивановича Уланова.

Третья группа иконописцев, воспитавшихся на Ушакове, культивировала главным образом “живописное письмо” — ту правдивость и жизненность, которую видели в таком письме. К числу мастеров этой категории относится Федор Евтихиевич Зубов, отец известных рисовальщиков и граверов времени Петра Великого.

Богдан Салтанов, Иван Безмин и Васлий Познанский явились представителями последнего течения царской школы. Салтанов был родом из армянской колонии в Персии. С востока, скорее всего, он и привез навык писать по шелкам. Такие иконы назывались «тафтяными». В работе Богдану Салтанову помогал Иван Безмин. Василий Познанский появился немного позже и первоначально был учеником Ивана Безмина. Его работ сохранилось больше чем двух его предшественников и, судя по всему, Василий был несколько искусней своих учителей.

В творчестве царских мастеров икона приобрела максимальную повествовательность и реализм, далеко ушла от аскетизма, ясности, символизма и лаконичности непосредственно древнерусской живописи, в деталях пейзажей и моделировке объемов уже предвосхищая появление светского искусства.